Мой тесть, каллиграф, переживал, что не сможет создавать новые произведения. Затем он начал трогать кистью мое тело, говоря, что хочет создать новое вдохновение.
Проделки моего тестя нарастали, как будто он награждал меня, испытывающего боль от кисти, постепенно приближающейся к основной. В тот момент, когда невероятное количество любовного сока вылилось из моей мокрой киски, моя голова побелела, когда меня насильно ввели.